Знамена и штандарты Российской императорской армии.

[Zoller41]

Книга автор-Шевяков Тимофей http://royallib.ru/book/shevyakov_timof ... XX_vv.html" onclick="window.open(this.href);return false;

[Zoller41]

Церемония прибивки знамени.

Церемония прибивки знамени могла проводиться на квартире полкового командира, в офицерском собрании, а в некоторых случаях и в других местах (прибивка нового знамени л.-гв. Драгунского полка состоялась в Портретном зале Большого Царскосельского дворца, 56-го пехотного Житомирского полка – в Большом Ливадийском дворце, 145-го пехотного Новочеркасского полка – в Гербовом зале Зимнего дворца).
На церемонии присутствовали по четыре нижних чина (фельдфебель или вахмистр, унтер-офицер, ефрейтор и рядовой) от каждой роты, офицеры и командир полка, высшее начальство (например, командир бригады, начальник дивизии, командир корпуса, командующий войсками военного округа и др.). Особую важность события подчёркивало частое присутствие на таких торжествах членов императорской фамилии или самого императора. Так, при прибивке новых знамён Житомирского полка присутствовали император Николай II и великий князь Николай Николаевич.
Первый гвоздь вбивал старший по чину из присутствовавших, затем – по старшинству в порядке убывания. Прибивка осуществлялась специально изготовленным для этого молотком. Этот молоток и поднос, на котором он лежал, после церемонии становились экспонатами полкового музея (если он был).
Достаточно подробно церемония прибивки нового полкового знамени описана в истории 145-го пехотного Новочеркасского полка, отрывок из которой приводится ниже: «Торжество прибивки нового знамени происходило 26-го ноября (1896 г.), в 3-м часу дня, в Гербовом зале Зимнего дворца. В зале, фронтом к окнам, вытянулись в линию нижние чины полка без ружей… На фланге и по другую сторону стали все офицеры, во главе с командиром, полковником Вороновым, и старослужилые новочеркассцы. На средине залы, между строем нижних чинов и офицеров, на столе, накрытом красным сукном, лежало новое знамя и тут же серебряное блюдечко с гвоздями и молотком (серебряное блюдечко и молоток хранится в полковом музее). Государь, в форме Новочеркасского полка, вошёл в залу вместе с государыней и августейшими особами. Его величество поздоровался с новочеркассцами и, подойдя к столу, вбил первый гвоздь; фельдфебель, назначенный для держания знамени, поддерживал древко. За государем вбила гвоздь государыня, затем августейший главнокомандующий великий князь Владимир Александрович, командир 1-го армейского корпуса генерал барон Мейендорф, начальник 37-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Тилло, бывшие командиры полка – генералы: Оржевский, Скугаревский и фон Лизарх-Кенигк, командир полка полковник Воронов и др. После прибивки знамени государь навязал юбилейные ленты, а полковой командир поднёс его величеству историю полка, составленную штабс-капитаном Шелеховым, и золотой жетон полка. Затем новое знамя вместе со старым Георгиевским знаменем торжественно вынесли к полуроте с хором музыки, ожидавшей на площади перед дворцом». Что касается старых знамён, то их по высочайшему повелению 5 ноября 1896 г. было разрешено оставить на хранение в полку.
Основные торжества проходили на следующий день. Начинались они обходом полка старшим из присутствовавших начальников. Затем командир полка зачитывал грамоту о пожаловании полку знамени и статьи устава, карающие за его потерю, после чего начинался молебен и освящение новой полковой регалии. «Вот произносятся молитвы на освящение нового знамени, священник подходит с кропилом из живых цветов к новому знамени для окропления его святой водой. Государь император, августейший шеф и командир полка держат полотнище знамени в то время, как священник кропит святой водой знамя, произнося трижды наизусть: «окропляется воинское знамя сие…». Во время оглашения грамоты в строю могли находиться и старые полковые знамёна, но перед началом молебна они уносились на квартиру шефа или командира полка (если она находилась вблизи от места проведения торжеств) или в дежурную комнату части. После окончания молебна полк приводился к присяге перед новым знаменем. Затем старший из присутствовавших начальников вручал новое знамя коленопреклонённому командиру полка, который, в свою очередь, передавал его также коленопреклонённому знаменщику. Освящённое новое полковое знамя обносили по фронту полка.
После этого начинался парад. Как правило, во время юбилейного парада в строй выносились все старые знамёна, имевшиеся в полку. Помимо юбилеев, эти замёна могли выноситься в строй во время других исключительных торжеств, например, при праздновании юбилеев сражений, а также с высочайшего разрешения.
После парада для офицеров, гостей и полковых дам устраивался торжественный завтрак или обед в собрании либо в другом подобающем случаю месте.
Конечно, какие-то детали церемонии могли отличаться – в зависимости от того, какой части, когда и по какому случаю жаловались знамёна (это могло быть пожалование знамени вновь сформированной части, пожалование Георгиевского или юбилейного знамени или штандарта). Так, при пожаловании штандартов л.-гв. Гродненскому гусарскому полку в 1827 г. Высочайшую грамоту и параграфы воинских артикулов, касающиеся штандартов, зачитывал полковой аудитор. При этом и прибивка, и освящение штандартов происходило в один день.
Примерно так же жаловались и другие регалии - коллективные награды, юбилейные трубы в артиллерии (хотя, естественно, у этих церемоний была своя специфика).

Информация на сайте http://1914.borda.ru/?1-5-300-00000135- ... 1225981592" onclick="window.open(this.href);return false;

[Русский солдат]

В Польше найдено Полковое знамя 112-го пехотного Уральского полка с юбилейной Александровской лентой 1897 года, знамя образца 1881/1886: http://www.antikvariat.ru/military/3486/38530/" onclick="window.open(this.href);return false;

[Zoller41]

Вот решил продублировать еще раз,только в этой теме. Не так давно Корея передала в Россию знамя крейсера Варяг.http://www.vesti.ru/doc.html?id=405937" onclick="window.open(this.href);return false;

Фильм о Варяге посмотрите http://video.i.ua/user/3173403/50994/269114/" onclick="window.open(this.href);return false;

[Zoller41]

И вот еще, ранее выложенная информация,тоже решил в этой теме продублировать.
Письмо Русского Обще-Воинского Союза английской королеве по поводу передачи Путину
знамени л.-гв. Гренадерского полка. http://swolkov.org/doc/doc-01.htm" onclick="window.open(this.href);return false;

[Adam]

Учитвая, что современный РОВС никакого отношения к старому не имеет, и просто групка авантюристов и сумасшедших захватила чужое название (также, как ненавидимые ими большевики), то письмо должно было заканчиваться словами: "...С уваженьем... Дата. Подпись. Отвечайте нам, а то, Если Вы не отзовётесь, Мы напишем... в Спортлото!"

[Zoller41]

Знамя к стати передано России 26 августа 2003 года .http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/ ... 2_117.html" onclick="window.open(this.href);return false;
А письмо РОВС-овцев ( или кто там они на самом деле)было писано королеве Великобритании 22 июня 2003 года. Вот только ответа на это письмо из канцелярии Ея Величества,я так и не нашел. А был ли ответ?

[Adam]

Ответ кому? "Спортлото"? Или Вы думаете, что канцелярия отвечает всем сумасшедшим?

[Zoller41]

Андоленко С. Находка зарытого в 1914 г. в Восточной Пруссии русского знамени

// Военная быль, 1970, №102. С.31-33

31 июля текущего года польская газета « Варшавская Жизнь » поместила следующую заметку:
« Новое приобретение Военного Музея.
Собрание музея Польской Армии обогатилось найденным недавно русским полковым штандартом времен 1897-1914 гг. Нашли и выкопали его из земли в деревне Хвалибоги солдаты капитана Гуни, воинской части из Ольштина. Этот штандарт был, вероятно, зарыт в 1914 году, когда две дивизии армии генерала Самсонова были окружены немцами в районе Нидзица-Влель-барк. Внутри штандарта был спрятан орден св. Георгия и ленты. Ткань очень пострадала от времени и требует тщательной реставрации».
Вырезку из газеты нам любезно прислала вдова известного русского нумизмата и знатока русской военной старины, офицера 4-го уланского Харьковского полка, Георгиевского кавалера В. Рихтера, Я. В. Рихтер.
Находка русского штандарта, спасенного неизвестными героями, событие немаловажное. Следовало штандарт этот определить. Но для этого надо было многое выяснить. В нашем распоряжении были только две данных : Ольштин, это бывший Алленштейн, и « 1897 » — одна из юбилейных дат, стоявших на полотнище.
С такой датой не было ни одного штандарта в русской кавалерии. Дело шло, вероятно, не о штандарте, а о знамени.
Поляки сохранили свою врожденную любезность, и в ходе разных исторических изысканий их музеи всегда аккуратно отвечали нам на наши запросы.
На наше письмо, посланное директору музея, мы получили очень любезный ответ и даже просимую нами фотографию найденного полотнища.
С первого взгляда стало ясно, что перед нами не штандарт, а полковое пехотное знамя. Полотнище очень пострадало. Полковая икона стерлась совершенно, не оставив никаких следов. Но вокруг нее была ясно видна надпись вдоль бортов: «За Севастополь въ 1854 и 1855 годахъ ».
На лицевой стороне хорошо сохранился вензель Императора Николая II и, в углах, вышитые двуглавые российские орлы.
К сожалению, юбилейные года под вензелем сильно стерлись, да и фотография не отличалась четкостью.
Промучившись с лупой над этими годами, мы пришли к заключению, что цифра « 7 » не соответствовала действительности. От года основания полка сохранилась только одна последняя цифра, которая была или « 6 », или « 8 », а год юбилея позволяли определить ясно только три первых цифры « 189 ».
Лента по борту была темная, но какого именно цвета, установить было невозможно.
Несомненно, знамя было образца 1894 г., то есть выданное между 1894 и 1900 г. Надпись отличия была расположена вокруг иконы, а не под ней, на Георгиевской ленте, как это делалось на знаменах образца 1900 г.
Отдельно находилась Георгиевская лента с двумя тяжелыми кистями и прекрасной сохранности орден св. Георгия 3-й ст., выломанный из копья.
Алленштейн напоминал раньше всего о трагедии XIII корпуса. В 1-й пехотной дивизии все знамена были обр. 1900 г., а в 36-й, хотя и все полки имели Георгиевские знамена « За Севастополь », но только 141-й пех. Можайский полк имел знамя подобное найденному, но с датами « 1796-1896 ».
Раньше всего следовало точно определить юбилейные даты и цвет борта полотнища (красный для 1-го полка дивизии, синий для 2-го, белый для 3-го и зеленый для 4-го).
Вновь опрошенная дирекция музея ответила, что даты удалось расшифровать, а именно « ...8-1898 », а цвет борта зеленый.
Во всей русской армии только 6 полков имели Георгиевские знамена « За Севастополь », образца 1894 г., с надписью под вензелем « 1798-1898 ».
14-й пех. Олонецкий — борт синий
30-й пех. Полтавский — синий
47-й пех. Украинский — белый
55-й пех. Подольский — белый
135-й Керчь-Еникальский — белый
147-й Самарский — белый
Из наших поисков сразу можно было исключить четыре последних полка, имевших на своих знаменах белые борты. К тому же знамена 55-го, 135-го и 147-го полков были вывезены из России при эвакуации белых армий, а 47-й никогда не дрался в Восточной Пруссии.
С зелеными бортами подобные знамена были только в 64-м пех. Казанском и в 116-м пех. Малоярославском полках. Но на первом стояло « 1700-1800-1900 », а на втором « 1797-1897 ».
Оставалось предположить, что цвета со временем -31- изменились и синий цвет был принят за зеленый.
Тут пришла на помощь Я. В. Рихтер. Она лично осмотрела знамя и вот что она написала :
« Знамя очень пострадало, в особенности оборотная сторона. Она, можно сказать рассыпается, поэтому невозможно разобрать, что на ней изображено. Только по краям видны надписи «За Севастополь в 1854 и 1855 годахъ». Цвет бортов зеленый с синим оттенком, но под влиянием сырости и темноты он мог измениться. Числа же и орнаменты определенно синего цвета. Лицевая сторона лучше сохранилась (парчевая вышивка), по углам-государствен-ные гербы, а в центре, под вензелем Государя, юбилейные даты. Неясны первые три цифры, а последняя « 8 » ясная, четки также « 1898 ». Георгиевские ленты сохранились хорошо, а Георгиевский крест в прекрасном виде».
Так как цвета надписей и узоров соответствовали во всех полках дивизии, кроме третьего (борт белый, надписи и узор красные), то не трудно было прийти к заключению, что бор-ты интересующего нас знамени были синие.
Таким образом знамя безусловно принадлежало или 14-му пехотному Олонецкому полку, или 30-му пехотному Полтавскому.
Оба эти полка имели совершенно тождественные полотнища, даже икона на них была одинаковая (Св. Петр и Павел).
Оба они входили в состав 2-й армии. Олонецкий полк был в VI корпусе ген. Благовещенского, а Полтавский в XV, генерала Мартоса.
VI корпус окружен не был, но Олонецкий полк выдержал тяжелые бои и потерял половину своего состава, причем некоторые его части были окружены и погибли целиком. Возможно, что попавшее в критическое положение знамя было зарыто и тем спасено от позора плена. О судьбе его в печати мы не встречали никаких данных, даже в рапорте генерала Пантелеева.
30-й пех. Полтавский полк погиб почти целиком. Древко от его знамени, без навершия, было найдено немцами в обозе. Полк. Ашехма-нов в свое время писал, что по приказанию командира полка, полк. Гаврилицы, полотнище было разрезано и куски его поручены офицерам, которые хранили их в плену.
Осенью 1914 г. в лагере под Виллингеном немцы нашли в вещах пленного офицера кусок полотнища, один из четырех угловых двуглавых орлов, и поместили его в Цейхгаузе, с надписью « вероятно, 29-го пех. Черниговского полка », что не соответствовало действительности, так как знамя Черниговского полка было спасено и вернулось в Россию.
Хотя немцы и не указали фамилии и полка офицера, но можно предположить, что он был Черниговцем. Отсюда и предположение, что кусок полотнища принадлежал этому полку. Но вокруг орла находилась синяя полоска, что позволило Ашехманову предположить, что он был от знамени 30-го пех. Полтавского полка.
Все это казалось допустимым. Черниговцы и Полтавцы дрались бок о бок и к концу боев перемешались. В момент разделения полотнища вокруг полковника Гаврилицы могли быть и офицеры Черниговского полка. Один из них мог взять на хранение кусок полотнища братского полка.
Для окончательного опознания знамени необходимо было установить, где, точно, оно было найдено.
Пришлось сравнивать немецкие старые карты с современными польскими. Оказалось, что Хвалибоги — это тот самый Каннвизен, к югу от которого застрелился генерал Самсонов, в районе которого остатки XV корпуса, а среди них и Полтавцы, тщетно пытались пробиться чрез немецкое окружение, замкнувшееся на дороге Нейденбург (Нидзица) — Вилленберг (Влель-барк).
У Каннвизена частей Олонецкого полка быть как будто бы не могло.
Итак, найденное поляками в этом году русское знамя безусловно принадлежало Полтавскому полку. Оно было зарыто по приказанию полковника Михаила Ивановича Гаврилицы.
Все историки единогласно утверждают, что Полтавский полк дрался с исключительной храбростью и в бою 23 августа у Орлау, и особенно в боях 27, 28 и 29 августа под Ваплицем, где им было взято немало пленных и трофеев. Зарыв свое знамя, он спас его от совершенно незаслуженного этим славным полком бесчестия плена.
В докладе правительственной комиссии ген. Пантелеева было указано, что « знамена пехотных полков 24-го Симбирского, 30-го Полтавского и 32-го Кременчугского по показаниям некоторых из чинов этих полков, возвратившихся -32- в Россию, были зарыты в Германии и места их нахождения точно известны».
Знамя Полтавского полка пролежало в земле 55 лет!... И вернулось в ту же Варшаву, из которой оно вышло в поход в 1914 году.
Таким образом, версия, сообщенная полк. Ашехмановым о хранении в плену кусков этого знамени и которую мы воспроизвели в нашей статье о знаменах армии Самсонова (см. «Военную Быль » № 74), не соответствует действительности.
Но тогда, какому знамени принадлежал угол, найденный немцами в лагере под Виллингеном?
Кусок этот, судя по вышивке орла, безусловно принадлежал полку, имевшему знамя образца 1894 г., второму полку в своей дивизии (синяя кайма).
Такой полк во 2-й армии был только один, а именно — 22-й пехотный Нижегородский1. Об его знамени ген. Пантелеев доносил Государю Императору: «От знамени 22-го пех. Нижегородского полка спасены юбилейные ленты и скоба, но о самом знамени этого полка точных сведений не имеется ».
Возможно, что полковник Захарий Александрович Мейпариани приказал знамя разделить между офицерами, среди которых был и один Черниговец. Несшие ленты и скобу пробились в Россию, а другие попали в плен. Во всяком случае ни одна часть знамени Нижегородцев, кроме этого угла (если наше предположение подтвердится), в руки немцев не попала.
Полк. П. Н. Богданович пишет : «Прекрасный, боевой Нижегородский полк был грозным оружием в руках его доблестного командира полковника Мейпариани ».
Может быть среди читателей « Военной Были » есть лица, знающие что-либо об обстоятельствах спасения этих знамен. Будем им признательны за их указания.
С. Андоленко

[Zoller41]

Андоленко С. Бутырское знамя в Брюсселе
// Военная быль, 1973, №121. С.18-20


Перед нами старая уже расписка:
«По доверенности от капитана Ергина получил знамя, хранившееся у российского военного агента в г. Риме, капитана 1 ранга фон Дена, принадлежавшее мушкетерскому полку, попавшее в плен после Аустерлицкого боя и возвращенное в Русскую Армию в 1815 году, город Париж 21 октября 1938 г.
Рустан Мурза Тайганский»


Подпись неразборчива и за верность ее мы не ручаемся. Содержание расписки не совсем соответствует действительности. Знамя это никогда не было в руках у неприятеля и 1815 г. совсем не причем. Оно находится теперь в Брюссельском Военном Музее, переданное туда на хранение, как сообщила дирекция, старыми русскими офицерами. Это белое (полковое) знамя Бутырского пехотного полка, спасенное в Аустерлицком сражении и переданное в 1905 г. Государем Императором в 66-й пех. Бутырский полк «на вечное хранение». Как попало оно за границу нам не известно, но нахождение в иностранном музее знамени, побывавшего в Аустерлицком сражении, где, как известно, было утрачено несколько русских знамен, может со временем ввести в заблуждение. Вот почему нам кажется необходимым зафиксировать, пока не поздно, все ,что относится к истории этого знамени.
К расписке приложена копия записки, прикрепленной к полотнищу знамени. Вот она :
«Белое знамя Бутырского мушкетерского полка, спасенное во время Аустерлицкой баталии того же полка портупей-прапорщиком Николаем Кокуриным, который, находясь уже во Франции пленным в городе Бурже, в гошпита-ле умер, а после его хранено было сие знамя онагож полка унтер-офицером Михайлою ... (1) и представлено по команде уже по прибытии в город Люневиль при формировании временных баталионов генерал-майор барон Меллер-Закомельсккй ».
По потерям в Аустерлицком сражении Бутырский полк занял первое место. С поля боя
не вернулось 56 офицеров из 60, 91 унтер-офицер из 120 и 1.755 н. чинов из 1.972. По французским данным, из этого числа в плен попало 30 офицеров и 761 унт.-офицеров и н. чинов. Только ничтожные остатки вышли из боя.
В те времена каждый мушкетерский полк имел 6 знамен. Одно белое, считавшееся полковым, и 5 цветных, ротных. Из этих 6 знамен налицо оставалось только одно, ротное. Казалось, что в Аустерлицком сражении Бутырский полк был не только разгромлен, но и обесчещен потерей 5 знамен, вероятно попавших в руки неприятеля. В действительности это оказалось не так.
15 декабря 1805 г. Кутузов доносил Императору Александру:
« После сражения, бывшего в 20-е число ноября, нижние чины из плену французов спаслись бегством и вынесли четыре знамя, ими с древок сорванные, а именно: Бутырского мушкетерского полка портупей-прапорщик Измайлов 1-й и Галицкого мушкетерского ... О сем их отличном поступке Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу».
На рапорте Государь поставил резолюцию : « Дать чины ».
Интересны подробности спасения этого знамени, кои следуют из рапорта Кутузову генерал-лейтенанта Эссена 1-го от 30 ноября :
« Бутырского мушкетерского полку портупей-прапорщик Измайлов 1-й, явясь у меня, представил знамя своего полку, объявляя, что во время бывшего с французами сражения, когда не предстояло никакой надежды спасти знамя, то он оторвал от древка, спрятал оное в шапку, а потом был взят французами в плен, из которого удалось ему в скором времени бежать, сохраняя знамя в его шапке и имея обвязанную голову, представлял себя будто раненым, почему, хотя несколько раз французские партии на него нападали и по обыскам, имевшиеся у него деньги и тесак отобрали, но из уважения к мнимым ранам, шапки не тронули и, таким образом, знамя сохранено. Предписав Московскому гренадерскому полку портупей-прапорщика Измайлова 1-го прикомандировать к полку, а представленное им знамя хранить вперед до предписания, я имею честь о всем том донести Вашему Высокопревосходительству ».
Портупей-прапорщик Алексей Измайлов 1-й -18- происходил из дворян, в службе с 13 мая 1803 г. 30 января 1806 г. произведен в прапорщики.
Через 9 дней, 24 декабря, Кутузов доносил Государю о спасении другого ротного знамени Бутырского полка рядовым Яковом Шанаиным. Шанаин тоже был взят в плен, но бежал и представил спасенное им знамя.
16 января 1806 г. Кутузов обращался к Государю :
« Вынесенные разными чинами знамена, о коих я Вашему Императорскому Величеству доносил, при полках остаются без древок, а именно : в Курском мушкетерском — 1, Галицком — 3, Бутырском — 2 ..... Всеподданейше испрашиваю позволения о прибытии их по-прежнему к древкам, как оные не были в руках неприятельских».
На это последовала резолюция : «Позволить ».
Таким образом два знамени, считавшихся потерянными, вернулись в строй полка. Оставалось еще три. Через несколько месяцев, а именно 27 июля 1806 г. Министр иностранных дел доносил Государю, что им получено от российского посла в Вене еще одно знамя Бутырского полка, спасенное портупей-прапорщиком Садыковым 1-ми поручиком Иваном Романовичем Лаптевым. Об обстоятельствах спасения знамени Лаптев доносил :
« Ноября 20-го 1805 года, будучи в сражении при местечке Аустерлице, когда Бутырский мушкетерский полк, по усиленному на оный нападению неприятеля, начал отступать и портупей-прапорщик Садыков 1-й того же полку, быв ранен и обезсилевши не мог более держать знамя Вашего Императорского Величества и сохранить оное, я, по обязанности моей, опасаясь, дабы оное не попало в руки французов, оторвав оное от древка, обернул себя по телу и захвачен с оным в плен, также и упомянутый Садыков, который в непродолжительном времени во французском лазарете помер.
Исполненный усердием к службе Вашего Императорского Величества, быв в руках неприятеля, сберегал то знамя при себе тайным образом в продолжении 7 месяцев. Воспользу-ясь случаем, по прибытии надворного советника Званкова в Люневиль, по возвращении из Парижа, опасаясь дабы неприятель внезапным каким для меня случаем не усмотрел оное, признал за лучшее отдать cie для всеподданейшего вручения Вашему Императорскому Величеству, которое и отдал в 1-й день июля 1806 г. в присутствии господ генерал-лейтенантов Пржи-бышевского, барона Вимпфена и при полковниках князе Сибирском и Бибикове, о принятии коего от меня получил от господина Званкова,
с засвидетельством вышеозначенных господ, свидетельство ».
Ровно через неделю, 3 августа 1806 г. министр вновь препроводил Государю Императору еще одно ротное знамя Бутырского полка. Оно было привезено из Франции статским советником Убри. Во время посещения последним лагеря русских военнопленных в Люневиле знамя это было передано ему капитаном Яновским. По заявлению Яновского, знамя было спасено портупей-прапорщиком Измайловым 2-м.
14 августа по Высочайшему повелению знамена были переданы генералу Михельсону для доставления в полк. Таким образом в строю восстановленного полка находилось уже 5 знамен. Однако самого из них ценного, а именно белого, все еще не хватало. Но и это знамя в руки неприятеля не попало. Как мы уже отмечали, оно было спасено портупей-прапорщиком Николаем Кокуриным, который скончался в плену, в Бурже. После него знамя хранил унтер-офицер Михаил Мостовский. После заключения мира в 1807 г., для вывода из Франции русских военнопленных был назначен генерал-майор барон Меллер-Закомельский. По его приезде в Люневиль ему были представлены еще пять знамен, хранившихся в плену полтора года. Среди них было белое знамя Бутырского полка, спасенное Мостовским. О Мостовском известно, что он происходил из «церковников » ,в службе рядовым с 1788 г., унтер-офицером с 1800 г. В 1799 г. был в разных сражениях и за храбрость награжден знаком отличия св. Анны. 13 августа 1808 г. по Высочайшему повелению Мостовский за спасение знамени был произведен в прапорщики.
Однако знамя это в полк возвращено не было. Оно оставалось вместе с другими в военно-походной канцелярии Его Величества. В 1810 г. генерал Дохтуров возбудил ходатайство о возвращении этих знамен в полки, но Государь просьбу эту отклонил, заявив, «чтобы полки заслужили себе в деле потерянные знамена ». Решение это было несправедливым, так как знамена эти были не потеряны, а спасены. По упразднении канцелярии в 1816 г. знамена были переданы в архив Главного Штаба, и там были забыты. Обнаружены они были только в 1898 году, во время разбора архива. Ко всем были пришиты ярлыки, подписанные 90 лет назад ген. Меллером-Закомельским.
К столетию Аустерлицкого сражения, 21 ноября 1905 г. Государь Император исправил несправедливость Императора Александра I. Знамена были возвращены в полки « для вечного хранения », а спасшие их чины занесены в полковые списки. Так, портупей-прапорщик Николай -19- Кокурин был зачислен в списки 66-го пехотного Бутырского генерала Дохтурова полка, а знамя доставлено в Замостье, где стоял полк. Почему Кокурин, а не Мостовский ? Возможно потому, что Мостовский был уже награжден офицерским чином, а Кокурин остался без награждения.
Следует добавить, что ,кроме своих знамен, Бутырцы приняли деятельное участие в спасении знамени Азовского полка. В рапорте Кутузова от 15 января 1806 г. находим следующее :
« Бутырского мушкетерского полка подполковник Трескин, размененный из плена от французов, представил знамя Азовского мушкетерского полка и при том донес, что получил оное, при выезде из Брюна, Бутырского ж полка, роты его имени, от рядового Чайки, ко-
торый, вручая оное, объявил : Азовского полка унтер-офицер Старичков, бывший в плену, покрытый ранами, умирая, отдал оному рядовому сие знамя, умоляя сберечь его, и скоро после сего умер. Рядовой Чайка, приняв оное с благоговением, сохранил при себе ».
По повелению Императора Александра I Чайка был произведен в унтер-офицеры и ему была выдана денежная награда.
Таким образом честь Бутырского полка была спасена. Несмотря на полный разгром полка, все его знамена были спасены. Этим он был обязан поручику Лаптеву, портупей-прапорщикам Измайлову 1-му, Измайлову 2-му, Коку-рину и Садыкову, унтер-офицер Мостовскому и рядовому Шанаину.
Имена эти достойны памяти

[Zoller41]

ПОТЕРИ И СЛУЧАИ СПАСЕНИЯ ЗНАМЕН И ШТАНДАРТОВ http://www.e-reading.mobi/chapter.php/4 ... X_vv..html" onclick="window.open(this.href);return false;