Большая война в обозримом будущем неизбежна — сегодня это уже банальность. Но… всё больше и больше странных цифр и фактологических совпадений, прикладных сценариев и прогнозных моделей, которые свидетельствуют о приближении этого в высшей степени неприятного явления.
Вот только то, что лежит на поверхности.
Spoiler: show
Во-первых, обостряющийся цивилизационный кризис. Современная господствующая цивилизация массового производства и массового потребления лишилась и смысловых, и ресурсных корней своего существования. Проблема формирования принципиально новых, альтернативных цивилизационных проектов сегодня стоит так же остро, как в 30-е годы ХХ века.
Во-вторых, в глобальном масштабе усиливается стратегическая неопределенность. Это значит, что многочисленные т.н. лидеры, элиты, правящие классы, научные и экспертные сообщества откровенно не знают, что будет и как будет завтра, а тем более — послезавтра. А, соответственно, не знают, что делать и как реагировать на усложняющиеся и непредсказуемые вызовы, выныривающие из густого тумана времени.
Естественно, и это уже, в-третьих, по экспоненте обостряется конкуренция за доступ к природным ресурсам, начиная от урановых и нефтегазовых месторождений и кончая природными запасами питьевой воды и пахотными землями. И все чаще и чаще такая борьба принимает ожесточенный, силовой характер: "если ты умрешь завтра, то тогда я умру послезавтра".
В-четвертых, во всем мире в последние годы начался бурный рост военных расходов, вновь стала ускоряться гонка вооружений. А поскольку глобальная экономическая ситуация сегодня остается, мягко говоря, напряженной, то сразу возникает параллель с 30-ми годами, когда только форсированная подготовка к "большой войне" позволила преодолеть драматический кризис 1929-33 гг.
В-пятых, обостряется негласная, но очень жесткая глобальная конкуренция целого ряда мобилизационных проектов, прежде всего американского и китайского. Эффективность таких проектов решающим образом определяется уровнем консолидации правящего класса, качеством объединенности социума, эффективностью государственной системы для адекватного реагирования на цунами вызовов, рисков и угрозы и т.д.
Есть еще, в-шестых, в-седьмых и т.д. и т.п.
К какой войне готовиться?
Достаточно тривиальная мысль, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Хотя, может быть, и не совсем тривиальная…
Французский генштаб в 30-е годы прошлого столетия готовился, в общем и целом, к повторению ситуации 1914-15 гг. Этот роковой стратегический просчет дал возможность немцам, без штурма "линии Мажино", в рекордные сроки поставить Францию на колени и захватить Париж.
…В конечном счете главным результатом каждой глобальной войны становится кардинальная трансформация и переформатирование мировой системы, формирование принципиально нового баланса сил на международной арене. С этой точки зрения мы сегодня живем в той геополитической реальности, которая возникла после капитуляции Советского Союза в Третьей мировой…Да, в течение нескольких десятилетий шла "холодная война", которая потом, во второй половине 80-х годов, неожиданно трансформировалась в широкомасштабную острую системную агрессию против СССР.
Но наши российские либералы, гомосексуалисты и демократы вдалбливали в течение двух десятилетий нечто совсем другое — Советский Союз развалился сам, из-за внутренних причин, из-за возмущения народных масс, стремящихся к свободе…
Да, вот так, Китай не развалился, а Советский Союз…
И все же почему столь многие скрывают факт тотального поражения СССР в Третьей мировой войне, факт полной и безоговорочной капитуляции великой страны? Потому что победитель был заинтересован (и такой интерес носил стратегический характер) в том, чтобы создать картину мира, где никакой войны не было, а народы бывшего тоталитарного СССР сами выбрали свободу и демократию. Но общая теория систем утверждает, что без широкомасштабной войны, без сильнейшего внешнего силового воздействия большие, сложные, организационные структуры не могут вот так быстро разрушиться. Но ведь во время Третьей мировой ракеты танки, подводные лодки не использовались…
Победитель был заинтересован в том, чтобы исключить даже намек на последующее возможное сопротивление в элитах и в массах, которые для этого должны были пройти процесс индоктринации идеологической и психологической ненависти к своей Родине. Для этого стратегический победитель оказал решающее содействие формированию целых групп и страт в российском обществе, которые занимались тем, что целенаправленно, без выходных, при помощи тотальной пропаганды убеждали десятки миллионов бывших советских граждан в том, что никакой внешней агрессии не было. И более того, что западные державы всегда хотели только добра, счастья и тридцать сортов колбасы бывшему великому советскому народу.
Наконец, еще одна причина сокрытия прямого поражения СССР в Третьей мировой заключается в том, чтобы, рано или поздно, пробудившиеся от летаргического сна постсоветские патриотические политические, военные и интеллектуальные элиты не должны были иметь побудительных мотивов для анализа причин капитуляции советской верхушки и, соответственно, не извлекли бы соответствующих уроков для подготовки к следующей войне.
Три, четыре…
Почему так важен анализ уроков Третьей мировой? Потому что надвигающаяся новая большая война в определенном смысле есть лишь логическое продолжение этой самой Третьей.
И есть аналогия. Ведь и Вторая мировая война по своим внутренним системным причинам стала продолжением Первой мировой. Такая точка зрения настолько была распространена в 20-е годы прошлого столетия, что целый ряд европейских интеллектуалов (например, Шпенглер и Каутский) даже безошибочно называли дату начала новой "большой войны" — 1939 год.
Третья мировая война оказалась принципиально новой, по сравнению с войной 1939-1945 гг., формой антагонистической конфронтации: системной, интеллектуальной, тотальной и рефлексивной. Поэтому-то сотни советских дивизий, тысячи ядерных зарядов и десятки тысяч танков и не смогли спасти СССР. Советская элита и советский генералитет готовились к повторению Второй мировой, естественно, с соответствующими технологическими и техническими новациями, а столкнулись с совершенно другим феноменом.
Системный кризис Советского Союза оказался реальностью, но реальностью, заранее запрограммированной и предопределенной. Во второй половине 80-х годов СССР был сокрушен в результате применения принципиально новой методологии и формы системной войны, с использованием рефлексивных технологий и моделей стратегического прогнозирования, стратегического планирования и стратегического манипулирования управляющими центрами противника на самых разных иерархических уровнях.
Основные принципы и предпосылки такого подхода были заложены в результате т.н. "революции Макнамары" в Пентагоне в 60-е годы ХХ века. Соответственно, главным субъектом такой рефлексивной системной войны против Советского Союза стало военно-разведывательное сообщество США.
Если представлять общий образ надвигающейся "большой войне", то это, прежде всего, не противостоящие друг другу ракеты, подводные лодки, военные космические комплексы, а сложные системные процедуры и технологии рефлексивного воздействия на управляющие центры стратегического противника в широком смысле слова.
Еще раз надо отметить, что в России не было и до сих пор отсутствует комплексный, всесторонний, детальный анализ причин стратегического поражения в 80-е годы, нет соответствующего детального документа, нет соответствующей имитационной компьютерной модели. Из стратегического поражения Советского Союза так и не были извлечены необходимые уроки на будущее. Соответственно, повторение многих фатальных ошибок 80-х практически неизбежно.
Но, может быть, я злостно ошибаюсь. И где-то в секретных ситуационных комнатах Кремля или в сверхнедоступных сейфах Совета безопасности, или подземных хранилищах Генштаба и ФСБ такие документы есть, и работа с ними не прекращается ни на минуту.
Тогда я должен только заранее снять шляпу и извиниться за свои гнусные предположения профана.
Конфронтационная спираль
Суть и логика приближающейся большой войны заключены в принципах и нормах особой конфронтационной спирали. В этой спирали нет ясных границ между различными состояниями войны и мира, между фазами наступления и отступления. Поэтому, например, незримое наступление будет уже разворачиваться по всем фронтам, а оппонент может даже и не догадываться, что уже обречен.
"Под звуки вальса вы можете и не услышать выстрелов на границе" — фигурально, конечно, но впечатляет.
Но, так как, с другой стороны, будущая война является системной, попытки эмоционального, хаотического, непродуманного перепрыгивания через этапы этой спирали могут грозить попаданием в ловушку стратегического поражения.
Поэтому меня время от времени ввергают в тяжелый ступор и психологический шок грозные заявления российских высокопоставленных чинов, что, мол, Россия в определенных ситуациях может первой использовать ядерное оружие. Прости их Господи, ибо не ведают, что творят (даже в политико-пропагандистских целях)! Ведь противник как раз и попытается на определенной ступени конфронтационной спирали спровоцировать Москву на такой шаг!
Цель "победы" в предстоящей большой войне для основного противника заключается в том, чтобы использовать все основные ресурсы проигравшего конкурента (например, России) для того, чтобы создать глобальный механизм управляемого переформатирования экономических, социальных и политических структур, соответствующих требованиям шестого технологического уклада. Гипотетическая победа для России будет означать нечто более скромное — выживание страны и сохранение остатков своего культурно-исторического кода.
В любом случае предстоящая большая война — это интеллектуально-силовая (в самом широком смысле слова) конфронтация, где сложные, рефлексивные системы будут конкурировать за обладание решающим потенциалом глобального управления.
С этой точки зрения, стадия ракетно-термоядерной войны, в принципе неприемлемая с разных точек зрения для всех игроков, становится вполне возможной на финальной стадии развертывания целенаправленной конфронтационной спирали, в случае взаимной потери управляемости такой спиралью. Поскольку столкновение с использованием ОМП становится финальным сражением с нулевой суммой для всех участников, то одна из главных задач для каждого игрока или коалиции игроков в этой рефлексивной системной войне — добиться стратегического выигрыша как можно на более ранних стадиях развертывания конфронтационной спирали.
Одна из верифицируемых моделей конфронтационной спирали включает в себя 37 этапов или ступеней. При этом на каждой такой ступени может развертываться специальная системная рефлексивная стратегия.
В содержательном плане эта модель рассчитывается и моделируется вокруг следующих элементов:
— прямое или косвенное содействие ослаблению управляемости экономикой, потеря национальной экономикой качеств системности;
— искусственное, целенаправленное управление деградацией внутренней социально-экономической ситуации;
— целенаправленное формирование соответствующих внешних кризисных факторов для обострения внутренней социально-экономической ситуации;
— постепенное системное стимулирование внутреннего социально-политического кризиса,
— интенсификация использования различных форм "умного оружия", прежде всего, новейших технологий и методов психологической войны;
— стимулирование конкуренции и конфронтации между силовыми институтами режима противника;
— блокирование внешнего, коалиционного потенциала противника;
— недопущение консолидации элиты, раскол правящего класса как финальной стадии направляемого кризиса ценностной системы или системы смыслов;
— системная деморализация офицерского корпуса, противопоставление армии, офицерского корпуса и генералитета;
— демонизация неприемлемых политических лидеров и элитных групп, лоббирование высокопоставленных "агентов влияния";
— косвенное и прямое управление массовыми паническими настроениями, тотальная деморализация ключевых государственных институтов.
Эти и целый ряд других компонентов рефлексивной системной войны дают возможность резко подорвать на финальной стадии конфронтации такой ключевой компонент государственной мощи как политическая воля, и добиться постепенной, поэтапной, "бесшумной" капитуляции противника.
На самом деле, масштабы и качество классических вооруженных сил (ракет, дивизий, бомбардировщиков, подводных лодок и т.д.) решающего значения для достижения стратегической победы не имеют.
Элитная консолидация
Одним из важнейших условий эффективной подготовки к большой войне является безусловная, жесткая, любой ценой, консолидация правящего класса. Этот закон, безусловный политический императив, многократно подтверждался в истории целого ряда стран. Во-первых, только объединенная общей долгосрочной идеологией элита способна стать действительным и эффективным субъектом реализации национальной мобилизационной стратегии. А, во-вторых, если высший истеблишмент консолидирован — политически и идеологически, то противнику на последующих стадиях эскалации будет гораздо сложнее манипулировать теми или иными элитными группами.
В марте нынешнего года президент США посетил с официальным визитом Израиль. Это был первый после, переизбрания, зарубежный визит Барака Обамы. К началу 2012 года отношения с Нетаньяху у американского президента складывались хуже некуда. Израильский премьер открыто поддержал М.Ромни, совершенно не поняв хитросплетений высшей американской политики последнего времени. Никаких срочных внешнеполитических причин для аж трехдневного визита американского президента также не было. Тем не менее, именно эта поездка стала для Обамы наиболее значимой за все последние пять лет.
Начиная с 2000 года, высшая американская элита фактически была расколота. И последние пять лет основная линия внутриэлитной конфронтации проходила между военно-разведывательным истеблишментом США и произраильским лобби. Переизбрание Обамы, фактически ставленника военно-разведывательного сообщества, когда за него проголосовало 68% американских евреев, де-факто покончило с этой конфронтацией. Вынужденный уход генерала Пэтреуса и поездка Барака Обамы в Израиль должны были закрепить этот процесс консолидации высшего политического истеблишмента в США в процессе подготовки к большой войне.
Визит Обамы стал важным мессиджем израильской элите: "Вы — неотъемлемая часть американского правящего класса. Мы будем вас защищать, как самих себя. Но вы сегодня должны следовать общим согласованным правилам. И это не просьба, а приказ". Соответственно, какие-либо капризы Нетаньяху для Вашингтона категорически неприемлемы. Поэтому Биби во время визита Обамы был несколько раз в воспитательных целях публично наказан и унижен. А в конфиденциальной обстановке наверняка ему было указано, что в дальнейшем "шаг влево, шаг вправо….".
К форсированной консолидации элиты приступили и в Китайской Народной Республике, но с учетом китайской специфики. Одним из ключевых требований для 87-миллионной компартии Китая, которое выдвинул на XVIII съезде новый лидер Си Цзинпинь, стала "беспощадная борьба с коррупцией". И это отнюдь не пропагандистская уловка! Нынешний китайский механизм власти таков, что борьба с коррупцией станет ключевым компонентом государственной политики КНР как минимум на ближайшие пять лет. И в эту политику будут вовлечены сотни миллионов китайцев. И можно не сомневаться, что она принесет плоды, и просто так ее спустить на тормозах даже самому товарищу Си, уже не удастся.
К сожалению, у нас в России происходит нечто противоположное — раскол в верхах, скорее усиливается. Ведь системных механизмов консолидации высшей власти просто нет. Поэтому сейчас семь конкурирующих группировок из высшей политического истеблишмента, по крайней мере, участвуют в ожесточенной борьбе за власть.
Особенно в преддверии октября текущего года.
Качество мобилизации
Главная задача национальной мобилизационной стратегии заключается прежде всего в сохранении социально-экономической и экономической управляемости в условиях форс-мажоров в предвоенный и военный период. И, конечно, наиболее существенное — это минимизация угроз, рисков и уязвимостей для национальной экономики.
Начиная со второй половины 2012 года управляемость российской экономикой стала заметно ухудшаться. Об этом свидетельствуют даже противоречивые оценки официальных органов по поводу темпов инфляции. Есть сермяжная правда: если ты контролируешь инфляцию, то контролируешь и основные экономические тренды. Но как можно контролировать инфляцию в условиях господства общенациональной коррупционной системы? Ну а если справиться с разбалансировкой российской экономики не удается, то надо просто имитировать высшее чиновничье спокойствие, как это демонстрируют публике славные форейторы экономического развития — все эти медведевы, кудрины, силуановы, белоусовы, дворковичи.
Для планирования и реализации мобилизационной стратегии весьма существенен вопрос: а кто является главным противником? Для нынешней России в условиях надвигающейся большой войны главным противником является Европа, а не США. Казалось бы, какая разница…
Но, во-первых, в будущей рефлексивной войне Соединенные Штаты как супердержава уже противостоят другой супердержаве — Китайской Народной Республике. И здесь Кремль хотел бы сыграть на обостряющихся китайско-американских отношениях. Не случайно ведь, что Вашингтон и Пекин начали сейчас активно обхаживать Москву. Но проблема, однако, в том, что Пекин и Вашингтон вполне могут, временно, договориться друг с другом — за счет России. В свое время османское государство считалось "больным человеком Европы", за счет которого решались многие противоречия основных европейских держав. А ведь не секрет, что на Западе сегодня много влиятельных персон, которые Россию считают безнадежно больной.
Во-вторых, России как крупной региональной державе объективно противостоит объединенная Европа, которая так и не смогла пока достичь глобального суперстатуса. Соответствующая военная консолидация между Лондоном и Парижем уже происходит несколько лет. А что касается экономического фронта, то здесь основные козыри у Берлина. Достаточно вспомнить жесткую антироссийскую позицию Берлина в кипрском банковском кризисе.
В-третьих, возможный сценарий будущей рефлексивной войны определяется масштабами и уровнем системной зависимости от потенциального противника. Россия гораздо больше зависит от Европы, чем от США или Китая с точки зрения заполняемости своего бюджета, масштабов торговых взаимоотношений, наличия недвижимости и счетов представителями российского правящего класса в еврозоне, "особых отношений" с представителями элит еврозоны. При этом совокупные военные расходы европейских стран-членов НАТО уже сейчас превышают военные расходы Китая, Индии и России вместе взятых.
Мобилизационная идеология
В глобальных войнах участвуют десятки и сотни миллионов людей. И роль идеологий, живых систем смыслов здесь бесконечно важна. Во имя чего народы должны предельно напрягать свои силы? За что должны страдать общества и люди? За какие идеи и цели солдаты и офицеры должны будут умирать?
В больших войнах, в той или иной форме, в современных условиях будут принимать участие практически целиком социумы воюющих стран. Каким образом объединить свое общество, зная при этом, что противник будет использовать все более изощренные технологии, чтобы расколоть социум, противопоставить общество властным центрам?
Наиболее креативными в плане развития мобилизационной идеологии являются Китай и Иран.
За последние несколько лет достаточно рельефно оформилась своего рода структура наступательной мобилизационной идеологии в КНР.
Первый уровень, максимально широкомасштабный, ориентированный на миллиарды людей, и не только в самом Китае — это тот компонент китайской мобилизационной идеологии, который получил название "Китайская мечта". Суть ее в том, что китайская цивилизация может стать примером для подражания для всех, кто разочаровался в западной цивилизации. При этом идеологи КПК не стесняются говорить о том, что Запад исторически исчерпал себя.
Второй уровень — это рациональный китайский национализм, основанный на исторических традициях китайского патриотизма. Суть в том, что Китай должен быть готов к войне, чтобы защитить свою территориальную целостность и свою китайскую уникальность. Понятный лозунг для каждого китайца: "чужой земли не надо, но и клочка своей не отдадим".
Третий уровень — "общекитайская борьба с коррупцией". С одной стороны, это понятная для всего образованного слоя китайского социума борьба за справедливость. С другой стороны, это идеологическое обоснование консолидации китайского правящего класса, определение и фиксация внутреннего врага.
Наконец, четвертый уровень — это конфиденциальный акцент на геополитических и геоэкономических интересах и долгосрочной стратегии обеспечения выживания Китая. Это своего рода — высший идеологический смысл для китайской элиты на ближайшие десятилетия.
Работа с "союзниками"
Одной из важных предпосылок подготовки к грядущей войне является формирование надежного, эффективного внешнеполитического коалиционного потенциала. Речь идет не только о прочных партнерских отношениях с теми или иными странами и режимами, но и об установлении и поддержании особых доверительных связей с важными региональными движениями, влиятельными элитами и контрэлитами, с определенными значимыми социальными группами и т.д.
Лидеры страны, которая готовится к большой войне, должны консолидировать своих союзников в ключевых внешнеполитических регионах.
Какую еще крайне важную задачу смог решить Обама во время мартовского визита в Израиль? Он заставил Нетаньяху в своем присутствии позвонить Эрдогану и извиниться за нападение израильских коммандос на "Мармару" — турецкое судно, которое направлялось в Газу. В течение трех лет израильский премьер гордо отказывался это сделать. Но в условиях надвигающейся большой войны Биби должен был только вытянуться перед верховным американским вождем и громко сказать "есть".
В результате крайне важная для Вашингтона на Ближнем Востоке турецко-израильская политическая ось оказалась восстановленной. А вслед за этим стали ускоренно восстанавливаться военные связи между Анкарой и Тель-Авивом.
В марте-апреле на Корейском полуострове происходили странные и парадоксальные события. В ответ на создание Вашингтоном новых своих компонентов противоракетной обороны на Дальнем Востоке, усиление военного присутствия США в регионе, широкомасштабных военных учений Америки и Южной Кореи, Пхеньян принял американский вызов. Началась быстрая военная эскалация, которая позволила некоторым аналитикам говорить о высокой вероятности начала ядерной войны на Корейском полуострове.
Новое руководство КНДР никогда бы не пошло на такой риск, если бы не поддержка со стороны КНР — своего главного глобального и регионального союзника. Но тогда еще более интересный вопрос заключается в следующем: а зачем Пекину нужна была такая крайне сложная рефлексивная игра? Ответ можно получить, если исходить из того, как именно Пекин разворачивает свою долгосрочную мобилизационную стратегию. Кто должен был стать, с точки зрения высшего китайского руководства, главным зрителем этого крайне опасного спектакля? Прокитайские элиты в Японии, Южной Корее и на Тайване. Мессидж Пекина заключался в следующем. Несмотря на наращивание американской военной силы, безопасность в регионе не может быть обеспечена без учета долгосрочных интересов Китая.
Во-вторых, в глобальном масштабе усиливается стратегическая неопределенность. Это значит, что многочисленные т.н. лидеры, элиты, правящие классы, научные и экспертные сообщества откровенно не знают, что будет и как будет завтра, а тем более — послезавтра. А, соответственно, не знают, что делать и как реагировать на усложняющиеся и непредсказуемые вызовы, выныривающие из густого тумана времени.
Естественно, и это уже, в-третьих, по экспоненте обостряется конкуренция за доступ к природным ресурсам, начиная от урановых и нефтегазовых месторождений и кончая природными запасами питьевой воды и пахотными землями. И все чаще и чаще такая борьба принимает ожесточенный, силовой характер: "если ты умрешь завтра, то тогда я умру послезавтра".
В-четвертых, во всем мире в последние годы начался бурный рост военных расходов, вновь стала ускоряться гонка вооружений. А поскольку глобальная экономическая ситуация сегодня остается, мягко говоря, напряженной, то сразу возникает параллель с 30-ми годами, когда только форсированная подготовка к "большой войне" позволила преодолеть драматический кризис 1929-33 гг.
В-пятых, обостряется негласная, но очень жесткая глобальная конкуренция целого ряда мобилизационных проектов, прежде всего американского и китайского. Эффективность таких проектов решающим образом определяется уровнем консолидации правящего класса, качеством объединенности социума, эффективностью государственной системы для адекватного реагирования на цунами вызовов, рисков и угрозы и т.д.
Есть еще, в-шестых, в-седьмых и т.д. и т.п.
К какой войне готовиться?
Достаточно тривиальная мысль, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Хотя, может быть, и не совсем тривиальная…
Французский генштаб в 30-е годы прошлого столетия готовился, в общем и целом, к повторению ситуации 1914-15 гг. Этот роковой стратегический просчет дал возможность немцам, без штурма "линии Мажино", в рекордные сроки поставить Францию на колени и захватить Париж.
…В конечном счете главным результатом каждой глобальной войны становится кардинальная трансформация и переформатирование мировой системы, формирование принципиально нового баланса сил на международной арене. С этой точки зрения мы сегодня живем в той геополитической реальности, которая возникла после капитуляции Советского Союза в Третьей мировой…Да, в течение нескольких десятилетий шла "холодная война", которая потом, во второй половине 80-х годов, неожиданно трансформировалась в широкомасштабную острую системную агрессию против СССР.
Но наши российские либералы, гомосексуалисты и демократы вдалбливали в течение двух десятилетий нечто совсем другое — Советский Союз развалился сам, из-за внутренних причин, из-за возмущения народных масс, стремящихся к свободе…
Да, вот так, Китай не развалился, а Советский Союз…
И все же почему столь многие скрывают факт тотального поражения СССР в Третьей мировой войне, факт полной и безоговорочной капитуляции великой страны? Потому что победитель был заинтересован (и такой интерес носил стратегический характер) в том, чтобы создать картину мира, где никакой войны не было, а народы бывшего тоталитарного СССР сами выбрали свободу и демократию. Но общая теория систем утверждает, что без широкомасштабной войны, без сильнейшего внешнего силового воздействия большие, сложные, организационные структуры не могут вот так быстро разрушиться. Но ведь во время Третьей мировой ракеты танки, подводные лодки не использовались…
Победитель был заинтересован в том, чтобы исключить даже намек на последующее возможное сопротивление в элитах и в массах, которые для этого должны были пройти процесс индоктринации идеологической и психологической ненависти к своей Родине. Для этого стратегический победитель оказал решающее содействие формированию целых групп и страт в российском обществе, которые занимались тем, что целенаправленно, без выходных, при помощи тотальной пропаганды убеждали десятки миллионов бывших советских граждан в том, что никакой внешней агрессии не было. И более того, что западные державы всегда хотели только добра, счастья и тридцать сортов колбасы бывшему великому советскому народу.
Наконец, еще одна причина сокрытия прямого поражения СССР в Третьей мировой заключается в том, чтобы, рано или поздно, пробудившиеся от летаргического сна постсоветские патриотические политические, военные и интеллектуальные элиты не должны были иметь побудительных мотивов для анализа причин капитуляции советской верхушки и, соответственно, не извлекли бы соответствующих уроков для подготовки к следующей войне.
Три, четыре…
Почему так важен анализ уроков Третьей мировой? Потому что надвигающаяся новая большая война в определенном смысле есть лишь логическое продолжение этой самой Третьей.
И есть аналогия. Ведь и Вторая мировая война по своим внутренним системным причинам стала продолжением Первой мировой. Такая точка зрения настолько была распространена в 20-е годы прошлого столетия, что целый ряд европейских интеллектуалов (например, Шпенглер и Каутский) даже безошибочно называли дату начала новой "большой войны" — 1939 год.
Третья мировая война оказалась принципиально новой, по сравнению с войной 1939-1945 гг., формой антагонистической конфронтации: системной, интеллектуальной, тотальной и рефлексивной. Поэтому-то сотни советских дивизий, тысячи ядерных зарядов и десятки тысяч танков и не смогли спасти СССР. Советская элита и советский генералитет готовились к повторению Второй мировой, естественно, с соответствующими технологическими и техническими новациями, а столкнулись с совершенно другим феноменом.
Системный кризис Советского Союза оказался реальностью, но реальностью, заранее запрограммированной и предопределенной. Во второй половине 80-х годов СССР был сокрушен в результате применения принципиально новой методологии и формы системной войны, с использованием рефлексивных технологий и моделей стратегического прогнозирования, стратегического планирования и стратегического манипулирования управляющими центрами противника на самых разных иерархических уровнях.
Основные принципы и предпосылки такого подхода были заложены в результате т.н. "революции Макнамары" в Пентагоне в 60-е годы ХХ века. Соответственно, главным субъектом такой рефлексивной системной войны против Советского Союза стало военно-разведывательное сообщество США.
Если представлять общий образ надвигающейся "большой войне", то это, прежде всего, не противостоящие друг другу ракеты, подводные лодки, военные космические комплексы, а сложные системные процедуры и технологии рефлексивного воздействия на управляющие центры стратегического противника в широком смысле слова.
Еще раз надо отметить, что в России не было и до сих пор отсутствует комплексный, всесторонний, детальный анализ причин стратегического поражения в 80-е годы, нет соответствующего детального документа, нет соответствующей имитационной компьютерной модели. Из стратегического поражения Советского Союза так и не были извлечены необходимые уроки на будущее. Соответственно, повторение многих фатальных ошибок 80-х практически неизбежно.
Но, может быть, я злостно ошибаюсь. И где-то в секретных ситуационных комнатах Кремля или в сверхнедоступных сейфах Совета безопасности, или подземных хранилищах Генштаба и ФСБ такие документы есть, и работа с ними не прекращается ни на минуту.
Тогда я должен только заранее снять шляпу и извиниться за свои гнусные предположения профана.
Конфронтационная спираль
Суть и логика приближающейся большой войны заключены в принципах и нормах особой конфронтационной спирали. В этой спирали нет ясных границ между различными состояниями войны и мира, между фазами наступления и отступления. Поэтому, например, незримое наступление будет уже разворачиваться по всем фронтам, а оппонент может даже и не догадываться, что уже обречен.
"Под звуки вальса вы можете и не услышать выстрелов на границе" — фигурально, конечно, но впечатляет.
Но, так как, с другой стороны, будущая война является системной, попытки эмоционального, хаотического, непродуманного перепрыгивания через этапы этой спирали могут грозить попаданием в ловушку стратегического поражения.
Поэтому меня время от времени ввергают в тяжелый ступор и психологический шок грозные заявления российских высокопоставленных чинов, что, мол, Россия в определенных ситуациях может первой использовать ядерное оружие. Прости их Господи, ибо не ведают, что творят (даже в политико-пропагандистских целях)! Ведь противник как раз и попытается на определенной ступени конфронтационной спирали спровоцировать Москву на такой шаг!
Цель "победы" в предстоящей большой войне для основного противника заключается в том, чтобы использовать все основные ресурсы проигравшего конкурента (например, России) для того, чтобы создать глобальный механизм управляемого переформатирования экономических, социальных и политических структур, соответствующих требованиям шестого технологического уклада. Гипотетическая победа для России будет означать нечто более скромное — выживание страны и сохранение остатков своего культурно-исторического кода.
В любом случае предстоящая большая война — это интеллектуально-силовая (в самом широком смысле слова) конфронтация, где сложные, рефлексивные системы будут конкурировать за обладание решающим потенциалом глобального управления.
С этой точки зрения, стадия ракетно-термоядерной войны, в принципе неприемлемая с разных точек зрения для всех игроков, становится вполне возможной на финальной стадии развертывания целенаправленной конфронтационной спирали, в случае взаимной потери управляемости такой спиралью. Поскольку столкновение с использованием ОМП становится финальным сражением с нулевой суммой для всех участников, то одна из главных задач для каждого игрока или коалиции игроков в этой рефлексивной системной войне — добиться стратегического выигрыша как можно на более ранних стадиях развертывания конфронтационной спирали.
Одна из верифицируемых моделей конфронтационной спирали включает в себя 37 этапов или ступеней. При этом на каждой такой ступени может развертываться специальная системная рефлексивная стратегия.
В содержательном плане эта модель рассчитывается и моделируется вокруг следующих элементов:
— прямое или косвенное содействие ослаблению управляемости экономикой, потеря национальной экономикой качеств системности;
— искусственное, целенаправленное управление деградацией внутренней социально-экономической ситуации;
— целенаправленное формирование соответствующих внешних кризисных факторов для обострения внутренней социально-экономической ситуации;
— постепенное системное стимулирование внутреннего социально-политического кризиса,
— интенсификация использования различных форм "умного оружия", прежде всего, новейших технологий и методов психологической войны;
— стимулирование конкуренции и конфронтации между силовыми институтами режима противника;
— блокирование внешнего, коалиционного потенциала противника;
— недопущение консолидации элиты, раскол правящего класса как финальной стадии направляемого кризиса ценностной системы или системы смыслов;
— системная деморализация офицерского корпуса, противопоставление армии, офицерского корпуса и генералитета;
— демонизация неприемлемых политических лидеров и элитных групп, лоббирование высокопоставленных "агентов влияния";
— косвенное и прямое управление массовыми паническими настроениями, тотальная деморализация ключевых государственных институтов.
Эти и целый ряд других компонентов рефлексивной системной войны дают возможность резко подорвать на финальной стадии конфронтации такой ключевой компонент государственной мощи как политическая воля, и добиться постепенной, поэтапной, "бесшумной" капитуляции противника.
На самом деле, масштабы и качество классических вооруженных сил (ракет, дивизий, бомбардировщиков, подводных лодок и т.д.) решающего значения для достижения стратегической победы не имеют.
Элитная консолидация
Одним из важнейших условий эффективной подготовки к большой войне является безусловная, жесткая, любой ценой, консолидация правящего класса. Этот закон, безусловный политический императив, многократно подтверждался в истории целого ряда стран. Во-первых, только объединенная общей долгосрочной идеологией элита способна стать действительным и эффективным субъектом реализации национальной мобилизационной стратегии. А, во-вторых, если высший истеблишмент консолидирован — политически и идеологически, то противнику на последующих стадиях эскалации будет гораздо сложнее манипулировать теми или иными элитными группами.
В марте нынешнего года президент США посетил с официальным визитом Израиль. Это был первый после, переизбрания, зарубежный визит Барака Обамы. К началу 2012 года отношения с Нетаньяху у американского президента складывались хуже некуда. Израильский премьер открыто поддержал М.Ромни, совершенно не поняв хитросплетений высшей американской политики последнего времени. Никаких срочных внешнеполитических причин для аж трехдневного визита американского президента также не было. Тем не менее, именно эта поездка стала для Обамы наиболее значимой за все последние пять лет.
Начиная с 2000 года, высшая американская элита фактически была расколота. И последние пять лет основная линия внутриэлитной конфронтации проходила между военно-разведывательным истеблишментом США и произраильским лобби. Переизбрание Обамы, фактически ставленника военно-разведывательного сообщества, когда за него проголосовало 68% американских евреев, де-факто покончило с этой конфронтацией. Вынужденный уход генерала Пэтреуса и поездка Барака Обамы в Израиль должны были закрепить этот процесс консолидации высшего политического истеблишмента в США в процессе подготовки к большой войне.
Визит Обамы стал важным мессиджем израильской элите: "Вы — неотъемлемая часть американского правящего класса. Мы будем вас защищать, как самих себя. Но вы сегодня должны следовать общим согласованным правилам. И это не просьба, а приказ". Соответственно, какие-либо капризы Нетаньяху для Вашингтона категорически неприемлемы. Поэтому Биби во время визита Обамы был несколько раз в воспитательных целях публично наказан и унижен. А в конфиденциальной обстановке наверняка ему было указано, что в дальнейшем "шаг влево, шаг вправо….".
К форсированной консолидации элиты приступили и в Китайской Народной Республике, но с учетом китайской специфики. Одним из ключевых требований для 87-миллионной компартии Китая, которое выдвинул на XVIII съезде новый лидер Си Цзинпинь, стала "беспощадная борьба с коррупцией". И это отнюдь не пропагандистская уловка! Нынешний китайский механизм власти таков, что борьба с коррупцией станет ключевым компонентом государственной политики КНР как минимум на ближайшие пять лет. И в эту политику будут вовлечены сотни миллионов китайцев. И можно не сомневаться, что она принесет плоды, и просто так ее спустить на тормозах даже самому товарищу Си, уже не удастся.
К сожалению, у нас в России происходит нечто противоположное — раскол в верхах, скорее усиливается. Ведь системных механизмов консолидации высшей власти просто нет. Поэтому сейчас семь конкурирующих группировок из высшей политического истеблишмента, по крайней мере, участвуют в ожесточенной борьбе за власть.
Особенно в преддверии октября текущего года.
Качество мобилизации
Главная задача национальной мобилизационной стратегии заключается прежде всего в сохранении социально-экономической и экономической управляемости в условиях форс-мажоров в предвоенный и военный период. И, конечно, наиболее существенное — это минимизация угроз, рисков и уязвимостей для национальной экономики.
Начиная со второй половины 2012 года управляемость российской экономикой стала заметно ухудшаться. Об этом свидетельствуют даже противоречивые оценки официальных органов по поводу темпов инфляции. Есть сермяжная правда: если ты контролируешь инфляцию, то контролируешь и основные экономические тренды. Но как можно контролировать инфляцию в условиях господства общенациональной коррупционной системы? Ну а если справиться с разбалансировкой российской экономики не удается, то надо просто имитировать высшее чиновничье спокойствие, как это демонстрируют публике славные форейторы экономического развития — все эти медведевы, кудрины, силуановы, белоусовы, дворковичи.
Для планирования и реализации мобилизационной стратегии весьма существенен вопрос: а кто является главным противником? Для нынешней России в условиях надвигающейся большой войны главным противником является Европа, а не США. Казалось бы, какая разница…
Но, во-первых, в будущей рефлексивной войне Соединенные Штаты как супердержава уже противостоят другой супердержаве — Китайской Народной Республике. И здесь Кремль хотел бы сыграть на обостряющихся китайско-американских отношениях. Не случайно ведь, что Вашингтон и Пекин начали сейчас активно обхаживать Москву. Но проблема, однако, в том, что Пекин и Вашингтон вполне могут, временно, договориться друг с другом — за счет России. В свое время османское государство считалось "больным человеком Европы", за счет которого решались многие противоречия основных европейских держав. А ведь не секрет, что на Западе сегодня много влиятельных персон, которые Россию считают безнадежно больной.
Во-вторых, России как крупной региональной державе объективно противостоит объединенная Европа, которая так и не смогла пока достичь глобального суперстатуса. Соответствующая военная консолидация между Лондоном и Парижем уже происходит несколько лет. А что касается экономического фронта, то здесь основные козыри у Берлина. Достаточно вспомнить жесткую антироссийскую позицию Берлина в кипрском банковском кризисе.
В-третьих, возможный сценарий будущей рефлексивной войны определяется масштабами и уровнем системной зависимости от потенциального противника. Россия гораздо больше зависит от Европы, чем от США или Китая с точки зрения заполняемости своего бюджета, масштабов торговых взаимоотношений, наличия недвижимости и счетов представителями российского правящего класса в еврозоне, "особых отношений" с представителями элит еврозоны. При этом совокупные военные расходы европейских стран-членов НАТО уже сейчас превышают военные расходы Китая, Индии и России вместе взятых.
Мобилизационная идеология
В глобальных войнах участвуют десятки и сотни миллионов людей. И роль идеологий, живых систем смыслов здесь бесконечно важна. Во имя чего народы должны предельно напрягать свои силы? За что должны страдать общества и люди? За какие идеи и цели солдаты и офицеры должны будут умирать?
В больших войнах, в той или иной форме, в современных условиях будут принимать участие практически целиком социумы воюющих стран. Каким образом объединить свое общество, зная при этом, что противник будет использовать все более изощренные технологии, чтобы расколоть социум, противопоставить общество властным центрам?
Наиболее креативными в плане развития мобилизационной идеологии являются Китай и Иран.
За последние несколько лет достаточно рельефно оформилась своего рода структура наступательной мобилизационной идеологии в КНР.
Первый уровень, максимально широкомасштабный, ориентированный на миллиарды людей, и не только в самом Китае — это тот компонент китайской мобилизационной идеологии, который получил название "Китайская мечта". Суть ее в том, что китайская цивилизация может стать примером для подражания для всех, кто разочаровался в западной цивилизации. При этом идеологи КПК не стесняются говорить о том, что Запад исторически исчерпал себя.
Второй уровень — это рациональный китайский национализм, основанный на исторических традициях китайского патриотизма. Суть в том, что Китай должен быть готов к войне, чтобы защитить свою территориальную целостность и свою китайскую уникальность. Понятный лозунг для каждого китайца: "чужой земли не надо, но и клочка своей не отдадим".
Третий уровень — "общекитайская борьба с коррупцией". С одной стороны, это понятная для всего образованного слоя китайского социума борьба за справедливость. С другой стороны, это идеологическое обоснование консолидации китайского правящего класса, определение и фиксация внутреннего врага.
Наконец, четвертый уровень — это конфиденциальный акцент на геополитических и геоэкономических интересах и долгосрочной стратегии обеспечения выживания Китая. Это своего рода — высший идеологический смысл для китайской элиты на ближайшие десятилетия.
Работа с "союзниками"
Одной из важных предпосылок подготовки к грядущей войне является формирование надежного, эффективного внешнеполитического коалиционного потенциала. Речь идет не только о прочных партнерских отношениях с теми или иными странами и режимами, но и об установлении и поддержании особых доверительных связей с важными региональными движениями, влиятельными элитами и контрэлитами, с определенными значимыми социальными группами и т.д.
Лидеры страны, которая готовится к большой войне, должны консолидировать своих союзников в ключевых внешнеполитических регионах.
Какую еще крайне важную задачу смог решить Обама во время мартовского визита в Израиль? Он заставил Нетаньяху в своем присутствии позвонить Эрдогану и извиниться за нападение израильских коммандос на "Мармару" — турецкое судно, которое направлялось в Газу. В течение трех лет израильский премьер гордо отказывался это сделать. Но в условиях надвигающейся большой войны Биби должен был только вытянуться перед верховным американским вождем и громко сказать "есть".
В результате крайне важная для Вашингтона на Ближнем Востоке турецко-израильская политическая ось оказалась восстановленной. А вслед за этим стали ускоренно восстанавливаться военные связи между Анкарой и Тель-Авивом.
В марте-апреле на Корейском полуострове происходили странные и парадоксальные события. В ответ на создание Вашингтоном новых своих компонентов противоракетной обороны на Дальнем Востоке, усиление военного присутствия США в регионе, широкомасштабных военных учений Америки и Южной Кореи, Пхеньян принял американский вызов. Началась быстрая военная эскалация, которая позволила некоторым аналитикам говорить о высокой вероятности начала ядерной войны на Корейском полуострове.
Новое руководство КНДР никогда бы не пошло на такой риск, если бы не поддержка со стороны КНР — своего главного глобального и регионального союзника. Но тогда еще более интересный вопрос заключается в следующем: а зачем Пекину нужна была такая крайне сложная рефлексивная игра? Ответ можно получить, если исходить из того, как именно Пекин разворачивает свою долгосрочную мобилизационную стратегию. Кто должен был стать, с точки зрения высшего китайского руководства, главным зрителем этого крайне опасного спектакля? Прокитайские элиты в Японии, Южной Корее и на Тайване. Мессидж Пекина заключался в следующем. Несмотря на наращивание американской военной силы, безопасность в регионе не может быть обеспечена без учета долгосрочных интересов Китая.
.
